Александр Дугин
«Рене Генон: Традиционализм как язык»

{ тезисы }

1. Структурализм. Язык и метаязык

• Самостоятельность и важность языка.
  Язык — слово. Промежуточная реальность между миром тел и миром смыслов. Гипотеза Уорфа-Сепира: «Окружающая нас действительность выковывается нашим языком», Фердинанд де Соссюр, структурная лингвистика. Язык оперирует посредническими функциями между миром идей и миром плотных форм. Это понятно из бытовых наблюдений. Императив, приказ, понудительное наклонение — «Сделай, молчи, умри, убей, или не убей, дай».



• Соссюр делит всю совокупность на дискурс (речь) и собственно «язык», особую реальность со своими внутренними закономерностями.
  Речь актуальна, язык потенциален. Речь — дискурс, слова, «пароль». Язык — лингва. Хотя язык проявляет себя только через речь, он полностью предопределяет речь. Язык ближе к сфере смыслов, чем речь. Он слит со сферой смыслов.



• Структурная лингвистика изучает язык.
  Психоаналитическая лингвистика, Лакан, позже пост-структуралисты — Делез, Гваттари особенно акцентировали процесс зарождения языковых конструкций, порождающих — по их мнению — надстройку смыслов из первых вегетативных движений тела к ощущениям и эмоциям. Но за их моделью стоит явный материализм (не случайно они марксисты и атеисты). Они уверены, что мир смыслов является продуктом перводвижений мира тел. Следовательно из изучение языка тоже основывается на некоей предшествующей предпосылке, на изначальных данных «МЕТАЯЗЫКА». Этот метаязык структуралистов и постструктуралистов не столь явно идеологизирован, как труды советского языкознания. Но все же.



• Что важно: само изучение языка ведется с помощью определенного языка или метаязыка, включающего в себя совокупность научных или квазинаучных категорий, закономерностей, гипотез, апорий.
  Что интересно, говоря о языке, постоянно ставя его под сомнение, структуралисты и постструктуралисты редко ставят под сомнение тот язык, с помощью которого они говорят о языке. За этим стоит имплицитный консенсус этического гошизма, молчаливый марксизм, мета-повествование спрятанное в фундамент. Это было приемлемо последние 50 лет. Но крах марксистского подразумевания сразу сделал базу неочевидной. Сейчас актуально — и осуществляется — постановка под вопрос — не только дискурса структуралистов и постструктуралистов, сколько их языка, т.е. метаязыка с помощью которого исследовался язык.

2. Рене Генон: Радикальный революционер

• Рене Генон является самым радикальным нонконформистом нашего времени.
  Не случайно Рене Алле сравнивал его с Марксом. Но в отличие от Маркса, Генон дает в своих трудах не только разоблачительную оценку космической среды, представляющей собой такое сгущение обмана, которое превосходит разоблачительский пафос Маркса, но и набрасывает грандиозный план альтернативного в отношении метаязыка современности МЕТАЯЗЫКА ТРАДИЦИИ.



• Само введение понятия «современность», «современный мир», «monde moderne» является прорывом.
  Понять, что мир нас окружающий нас, есть не просто все, не просто данность, но «современность», modern, есть переворот. Это постановка под вопрос баз языка, основ рефлексии, захватывания наиболее донного пласта смыслов.



• «Современность» играет в доктрине Генона такую же роль как понятие Капитал играет в марксизме.
  Эти понятия колоссальны по их онтологическому весу.



• «Современность» — это все, что нас окружает, и будучи погруженными в ее поток, мы сами становимся частью современности.
  Следовательно, мы усваиваем метаязык и язык современности, ее имплицитные парадигмы некритично и без дистанции, как данность. Вводя понятие «современности» и разбирая ее основные черты, Генон жестко выходит за ее рамки. Из целого и общепринятого, «современность» становится фрагментом, частью, которую в таком качестве можно и нужно поставить под вопрос.



• Здесь Генон разрывает самую нижнюю ткань подразумевания, которая объединяет между собой иные все конфликтующие между собой мета-повествования или идеологии, коль скоро они не ставят под сомнение «конвенции современности».
  Марксизм, будучи максимальной гетеродоксией относительно «современности» все же остается в ее рамках, балансируя на грани и лишь в травматическом опыте большевизма, в разрыве сознания мессианского архаизма русских — а также в индивидуальном случае и в пограничных психоделических опытах европейских авангардных интеллектуалов (Арто, Домаль, Батай, Бланшо) — он всерьез прорывает барьеры современности.



• Той дистанции, которая есть у Генона в отношении к современности нет ни у кого.
  Он вне контекста современности. И это выход за контекст, за границы метаязыка, «конвенциональной мудрости» является острием его позиции.



• Рене Генон центральный автор современности, именно потому что он наиболее от нее далек.
  Но так ли это? Далек ли?

3. Традиционализм и Традиция

• Генон противопоставляет «современности» Традицию. И он описывает парадигматическую структуру Традиции, структурирует основы ее имплицитного МЕТАЯЗЫКА. Такое отношение к Традиции называется традиционализмом. также называется школа последователей Генона. Также можем назвать себя и мы в той степени, в которой мы являемся «генонистами». Я являюсь генонистом на 100 процентов.



• Сам Генон говорит в «Царстве количества» о том, что Традиция есть законченная реальность, а традиционализм — намерение. Но есть и иной взгляд.



• Традиционализм как генонизм сопоставляет между собой два МЕТАЯЗЫКА — МЕТАЯЗЫК современности и МЕТАЯЗЫК Традиции. Этого не делает ни человек современности, ни человек Традиции. Отсюда любопытный момент: люди современности пропитаны некритически усвоенными, инерциальными элементами Традиции, и наоборот, люди Традиции (которые живут сейчас) контаминированы элементами современности, которые они объективно впитывают из среды.



• Грань, граница, дистанция, кромка видны только для традиционалистов, как способных провести концептуальное сопоставление двух метаязыков.



• Традиционализм является антитезой «чистой современности», т.е. такой «современности», из которой вычли остаточные элементы Традиции. Но такая «чистая современность» идеальна, существует лишь в моделях Поппера, памфлетах Фукуямы и планах Сороса. Значит здесь есть путь по акцентированию этих остаточных элементов как чего-то положительного. И такой метод, криптотрадиционализм, «центризм», субверсия современности используя по видимости ее язык, перетолковывание современности исходя из ее остаточной традиционности, использовал с максимальной эффективностью Мирча Элиаде.



• Элиаде переинтерпретировал язык современности не с позиции МЕТАЯЗЫКА современности, но с позиции МЕТАЯЗЫКА Традиции. Аналогичный путь у Юнга.



• С другой стороны, традиционализм может быть очень критичным и к Традиции в ее сегодняшнем варианте. Поскольку здесь под внешним языком Традиции может скрываться МЕТАЯЗЫК современности.



• Традиционализм зависим от Традиции. Но это Традиция осознанная в ее основаниях, обнаженная в структурном семантическом скелете. Это делает традиционализм как генонизм явлением уникальным даже в Традиции.

4. Качество Времени

• В основе МЕТАЯЗЫКА Традиции, вскрытого Геноном, лежит ряд постулатов относительно качества Времени и Пространства. Это существенно, так как задает систему координат традиционализма как языка, становится геноновским подразумеванием.



• «Современность» видит однонаправленное время как главную реальность, основополагающий модус бытия. «Вечность» понимается как ментальная абстракция, созданная по контрасту с осмыслением реальности. Вечность для «современности» есть категория сугубо негативная, не имеющая онтологического обоснования. Такое отношение абсолютизирует время как процесс, бытие выступает только во времени, вне времени нет бытия. Следовательно, процесс времени имеет положительное содержание. Это плюс как бытие. Отсюда вытекает поклонение эфемерности, культ преходящести, догма становления.



• В самом чистом виде такое время мыслится как бесконечная поступательность, не имеющая цели. Это либеральная «мудрость». В наиболее архаическом, далеком от современности, но все же современном контексте — в марксизме — эта поступательность видится как нечто целенаправленное. Телеология. Пережиток несовременных концепций, в частности христианского понимания времени.



• Традиционализм Генона опрокидывает этот базовый исходный пункт МЕТАЯЗЫКА современности. Генон утверждает, что Вечность и есть бытие, его наиболее чистая форма проявления. А время есть процесс фрагментации Вечности, умаление ее бытийного содержания. Следовательно, время конечно, имеет отрицательное — с онтологической точки зрения — направление. Но так как отрицание не самодостаточный принцип, то время как процесс деградации относительно и циклично. Дойдя до нижней черты оно обращается вспять, Вечность открывает себя, и все начинается снова.



• Попробуйте осмыслить эти две взаимоисключающие парадигмы. Поймете, что вся система МЕТАЯЗЫКА современности основана на время-поклонничестве.
  Традиционализм переворачивает пропорции. Нетрудно себе представить как сыпется мысль, наука, быт после того, как в базовых механизмах нашего ПРЕДМЫШЛЕНИЯ поменяны эти элементы. Это означает революция сознания, по силе многократно превышающая все психоделические и социальные перевороты.

5. Качество Пространства

• Раз время под воздействием Вечности превращается в цикл и мы можем sub speciae eternitatis схватить все время, то оно превращается в пространственный ансамбль.
  Это основа символизма, основа календаря. Фигура Круга с Крестом является абсолютным символом Традиции, кодом ее МЕТАЯЗЫКА. Об этом подробно Генон в «Символизме Креста».



• В МЕТАЯЗЫКЕ современности пространство однородно.
  В языке Традиции оно разнородно. То, что лежит справа и слева, с Запада или с Востока, сверху или снизу все неравнозначно, качественно отлично.
  Следовательно, существует два мира телесных, пространственных вещей. Современные вещи, система вещей современного мира (они взаимозаменяемы, однородны, серийны). И структура вещей Традиции — они дифференцированы, символичны, привязаны к метафизическим комплексам смыслов.



• Все методологии, изучающие качественные аспекты пространства сближаются с традиционалистским видением. Те, что постулируют однородность — Единый Мир, мондиализм, открытое общество — наиболее современны.



• Одно из частных применений МЕТАЯЗЫКА Традиции к пространству — геополитика. Ее основы не только у Шмитта в «Земле и Море», но и у Генона в «Востоке и Западе».

6. Постгенонизм

• МЕТАЯЗЫК Традиции, вскрытый Геноном (которого многие считали посланцем загадочных сил), — общий для всех исторических традиций без исключения. И в этом все традиции конфронтируют с «современностью». Но далее этот общий МЕТАЯЗЫК, традиционалистская парадигма в чистом виде дифференцируется в соответствии с качеством времени и пространства. Что логично.



• Так как в современном мире Традиция себя осознает слабо и она контаминирована духом «современности», то возникает потребность в операции.
  Это постгенонисткая операция. Постгенонизм. Универсальная парадигма традиционализма как вычлененного МЕТАЯЗЫКА Традиции должна быть сопоставлена с конкретным состоянием существующих живых традиций. Это укрепит их внутреннее содержание, очистит, омоет, окропит их ядро, и выработает истинные пропорции между ними и космической средой. ПОСТГЕНОНИЗМ — это операция, которую должны осуществить мы.



• Задача распадается на две составляющие
  — ревизия с традиционалистских позиций живой Традиции,
  — ревизия с традиционалистских позиций «современности», т.е. измерение расстояния между «идеальной современностью» биржевого антихриста Сороса, Трехсторонней комиссии, Римского клуба, Поппера и т.д. и остатками наличия в «современности» архаических примесей.



• Первая задача является специфической в зависимости от религиозного контекста, вторая — универсальной для всех традиционалистов.

7. Традиционализм и Россия

• Реализация ПОСТГЕНОНИЗМА, т.е. последовательной операции с парадигмами МЕТАЯЗЫКА, вытекающая из адекватного усвоения основного содержания послания Генона, в России на рубеже тысячелетий является прикладной задачей.
  Эта задача вместе с тем имеет колоссальное эсхатологическое и сотериологическое значение. Язык здесь является мессианским инструментом, механизмом коллективного спасения.



• Ревизия Церковной Истории, сличение Православия с МЕТАЯЗЫКОМ традиционализма.
  Это создаст новый язык — язык православного традиционализма. Усилия в этом направлении, результатом которых стала книга «Метафизика Благой Вести», привели постепенно к следующему необратимому выводы. МЕТАЯЗЫК православного традиционализма есть парадигма старообрядчества. Генонизм и Староверие являются конгруэнтными металингвистическими явлениями. Подробнее в дальнейших лекциях.



• Ревизия современных идеологий по степени соответствия их МЕТАЯЗЫКА «чистой современности», приводит к иерархизации этих идеологий.
  Такая модель показывает, что самым далеким от Традиции и языка Традиции является либерализм, американизм, капитализм. Самым близким к Традиции — формы идеологий Третьего Пути. Когда Третий Путь перестает самостоятельно существовать, крайней и наименее «современной» возможностью остается коммунизм, марксизм. Отсюда теоретическая конструкция «национал-большевизма» как продукт вычитания из исторического социализма парадигматического содержания МЕТАЯЗЫКА современности.

8. Апокалипсис и лингвистика

• С точки зрения традиционализма, потенциальное, всегда оставаясь тем же самым по сути внешне исстрачивает себя в актуальном.
  Так язык и МЕТАЯЗЫК раскрывают себя в речи. В какой-то момент все или почти все возможные речи, дискурсы, базирующиеся на данном языке произносятся, и происходит Революция, язык умирает. Шумерский язык, к примеру, стал мертвым, когда на нем сказали все, что могли сказать. Дальше история потребовала ассирийских ораторов.



• Также постепенно приближается к своему исчерпанию возможности дискурса, ведущегося на МЕТАЯЗЫКЕ современности.
  В нелиберальных конструкциях чистка в отношении архаических «скорий», «лингвистической ржавчины иных эпох» доходит до своего логического конца. У Поппера , Хайека, Филиппа Немо, бедного ренегата Хабермаса и клонированного Фукуямы сказано почти все. МЕТАЯЗЫК современности самообнаруживается до дна. Отсюда рециклирование, как основная черта постмодерна.



• Дискурс традиционализма, напротив, сегодня минимализирован и максимально сокрыт.
  Из нашего лагеря до широкой коллективной души после фильтрации «полиции мысли» доносятся только похрюкивание, свист и кашель — Фукуяма включил глушитель. Во внешних сумерках свое представление о гармонии.



• При этом специфика МЕТАЯЗЫКА Традиции в том, что он не исчерпаем, открыт сверху.
  Это отличает Традицию как жизнь от современности как Смерти.



• Мы последний маленький отрядик, защищающий посреди мерзости запустения Святой Сосуд.
  Факультет Королей-Рыбаков, изучающий законы лингвистики.



• Когда Фридрих Ницше назвал одну из своих работ «Мы — филологи», я думаю, он имел в виду и нас также.